Свободные профсоюзы Днепропетровска

Олег Сычев – 35-летний проходчик шахты «Гвардейской» ПАО «Кривбассжелезорудком» - пришел на предприятие после окончания училища. Подземный стаж – одиннадцать с половиной лет. Последние пять лет постоянно избирается бригадиром участка №12. Вместе с женой воспитывает двух сыновей пятнадцати и шести лет. В июне нынешнего года возглавил инициативную группу по сбору подписей под требованием рабочих шахты повысить заработную плату. Сейчас участвует в переговорах с руководством шахты и ПАО по выполнению требований, поддержанных рабочими всех четырех шахт КЖРК. Мы попросили Олега поделится мыслями о профсоюзной работе и его позиции в противостоянии трудовой коллектив-администрация.

- Когда и почему ты занялся профсоюзной работой?

- Такова у меня натура – всегда стремлюсь к справедливости. В первичку НПГУ шахты «Гвардейская» пришел после того, как вышел из ПМГУ, в кризисном 2008-м. Тогда нам сократили рабочие смены и рабочую неделю. Я с этим не согласился и вышел на работу. В шахту меня не пустили, и я всю смену просидел в нарядной. Общался там с председателем профкома ПМГУ Николаем Школой. Он пытался меня убедить в том, что действия администрации законны, мне тут сидеть не стоит и никто, мол, мне не заплатит. Тем не менее, я написал заявление на имя директора с требованием оплатить мне вынужденный прогул, так как меня не обеспечили работой. Меня поддержал председатель первичной организации НПГУ шахты Сергей Дашковский. Он тоже провел всю смену в нарядной, так как не согласился, как и я, с укороченной рабочей неделей. Уже после этого я вышел из ПМГУ и вступил в НПГУ. А дальше стал активно работать в профсоюзе.

Олег со временем стал заместителем председателя первички НПГУ на «Гвардейской» и заместителем председателя городской организации НПГУ по молодежной политике. Сегодня он также член молодежного комитета КСПУ.

«Мне, кстати, в ответ на мое заявление тогда оплатили вынужденный прогул, - продолжает Олег. – Причем зарплата оказалась в три раза больше, чем у тех проходчиков участка, которые промолчали и согласились на укороченную неделю».

- А может, тебе, таким образом, просто закрыли рот?

- Нет, я добился того, чего требовал – справедливой зарплаты и оплаты вынужденного прогула. Но, конечно, зарплата была бы выше, если бы я в это время работал в шахте, а не сидел в нарядной.

- Тебе часто приходилось вступать в конфликт с руководством, отстаивая свои права?

- Да, практически вся моя рабочая карьера, если это можно так назвать, начиная с 2002 года, состоит из подобных конфликтов и борьбы за справедливость.

- А может, ты просто конфликтный человек?

- Во всех этих ситуациях я отстаиваю свои права. Это же не просто скандал ради скандала. Тем более, что справедливости я добиваюсь вполне мирным цивилизованным путем. А уже на моем примере, с учетом шишек, которые я набиваю, действуют и мои товарищи. Был в моей жизни эпизод, когда меня просто предали. Я был старшим смены на участке и вступился за рабочих, которых оклеветали, назвав пьяницами, прогульщиками и бездельниками. Тогда мы чуть не вступили в трудовой спор по этому поводу.

- А в чем же предательство?

- С этими людьми, которые подписались под требованиями о восстановлении чести и достоинства, целенаправленно поработало начальство. И все шестнадцать человек дали задний ход, сказали, что им это не надо. Я остался один на один с руководством предприятия. Но добился того, чего в принципе хотели все. Однако осадок, как говорится, остался.

- Как ты думаешь, почему люди сначала горячо поддержали требования, а со временем охладели?

- Люди нас, а фактически себя, по-прежнему поддерживают. Меньше ходят на наши еженедельные встречи, это правда. Но идет повседневная работа в коллективах, сбор подписей. Так что действует не только администрация своими методами давления и противодействия, а и мы объясняем людям суть требований. Ведь не все имеют смелость открыто выразить свое мнение. Не все способны противостоять психологическому давлению и угрозам. Нас всех слишком долго воспитывали рабами. Это раболепство и страх перед начальством надо искоренять. А это непросто и не так быстро, как хотелось бы.

- Тебя не разочаровывает то, что не все поддерживают, а хотят быстрого результата без приложения усилий?

- Я считаю, что все это вполне объяснимо. А подъемы и спады в настроениях людей вполне предсказуемы. Мы контролируем ситуацию.

- И чем это все может закончиться?

- Я знаю только то, что надо засучить рукава и работать. Результат не придет сам, если его просто ждать, ничего не делая. А у нас есть команда, мы помогаем друг другу, действуем сообща и согласованно. Это люди, которые не боятся. Есть и те, кто пока «не светится», но тоже действует. И делают они немало. Плюс то большинство, которое не просто ждет результата, а готово нас поддержать в критический момент.

- Олег, а ты сам не боишься? На тебя ведь, наверное, тоже не раз давили за эти десять лет.

- Ничего не боятся только глупые люди. Страх присутствует всегда, но его можно преодолеть. Поначалу ко мне применили простой и самый распространенный метод борьбы со строптивыми работниками – запугивание. Потом старались подловить на нарушениях техники безопасности. Пробовали и психологическое воздействие. Начальникам участка давали конкретное задание добиться моего увольнения. Они не справлялись, и за это увольняли их. В один год у нас сменилось пять начальников, в другой – шесть. А бороться с ними не так уж и сложно. Я писал служебные записки, в которых сообщал, что нашей бригаде не обеспечены безвредные и безопасные условия труда. О каком производстве можно говорить? Начальники допускали немало нарушений, вот их и убирали. Всегда надо предусматривать последствия своих действий. Но первый шаг в борьбе за свои права – перестать бояться.

Олег ПАВЛОВ.

http://kvpu.org.ua